Богдан виртуозно играет на трех музыкальных инструментах, знает наизусть свыше сотни произведений. А еще он пишет музыку и прекрасно поет. Не раз был победителем различных международных конкурсов. При этом Богдан никогда не видел нот. Одаренный юноша – незрячий с рождения…

– Сыночек родился шестимесячным, поэтому с первых дней началась борьба за его жизнь, – рассказывает Ольга Кирияк, мама Богдана. – О том, что он не видит, мы узнали, когда ему было три месяца. В этом возрасте ребенок уже должен реагировать на игрушки, разные предметы, а у Богданчика реакция отсутствовала. Худшие подозрения подтвердили медики, сказав, что исправить, увы, ничего невозможно. В институте имени Филатова врачи обнаружили сплетение фиброзных нитей в глазном дне. Гормональные уколы не подошли – сын чуть не умер. Несколько раз его наблюдали в стационаре, рекомендовали витаминную поддержку. И все… Но все-таки не теряю надежды: вдруг он сможет видеть… хотя бы «для себя».

– А когда Богдан увлекся музыкой?

– В три годика. Когда мой отец, дедушка Богданчика, играл на баяне и аккордеоне, малыш так заслушивался, что переставал капризничать, и можно было спокойно его кормить, купать. О том, что у сына «прорезался» музыкальный слух, тогда не думали. Но заложенное природой взяло верх: Богдан буквально грезил музыкой. Когда сыну было пять лет, наш хороший знакомый подарил старенькое пианино, и Богдан начал наигрывать мелодии. Так окончилась тихая жизнь в округе – ни мы, ни соседи уже не могли спокойно отдохнуть. Бывший владелец фортепиано порекомендовал нам учителя, Таисию Сидоровну, которая жила по соседству, в нашем селе Крыжановка. Она стала обучать сына профессиональной игре, заметив, что в ее практике еще не было таких способных детей.

А потом восемь лет мама ежедневно возила Богдана за 40 километров в Одессу, в школу-интернат:

– Утром выезжали, а в полдевятого вечера возвращались домой. Дело в том, что у Богдана не ладилось со здоровьем. Во втором классе он сильно заболел и чуть не погиб. Требовалось индивидуальное домашнее питание, закаливание, лечебные процедуры. Сейчас сына забираю домой только на выходные, а по понедельникам привожу. В школе он адаптировался. Здесь детки в своей стихии: свободно передвигаются, иногда могут позволить себе пробежаться, знают каждый закоулок.

– Мне в школе очень нравится, – вступает в разговор Богдан. – Нас обучают обращаться с тростью. С ней я уже свободно передвигаюсь – нащупываю препятствие и, значит, не упаду.

Пока другие ребята гуляют по территории интерната, Богдан торопится в музыкальный класс: на базе учебного заведения работает филиал школы искусств № 5. Там паренек проводит большую часть времени.

– Наш филиал открылся 15 лет назад, – рассказывает преподаватель музыки Тамара Бабенко. – И могу сказать, что таких учеников, как Богдан, еще не встречала. У мальчика – талант от Бога. Он научился играть, не зная нотной грамоты. Может рассчитывать исключительно на слух и музыкальную память – их тренировал самостоятельно. Для того чтобы выучить даже небольшую композицию, ему приходится прикладывать колоссальные усилия. Богдан очень работоспособный и целеустремленный. Как правило, незрячие дети зажаты: напряжены руки, шея, туловище. Понадобилось более полугода, чтобы «расслабить», выровнять пальчики. На каждом занятии мы выполняем физические упражнения. Занимаемся по специальной методике. Я диктую ноты, и мы с учеником их рукой «кладем» на аккордеон. Богдан теперь играет, можно сказать, безукоризненно. Причем не только на аккордеоне, а и на фортепиано и бандуре, которые освоил самостоятельно.

Знаете, не каждому дано выйти на сцену и достойно исполнить то, что он выучил в классе. Бывает, ученик прекрасно освоил предмет, все знает. Но выходит на сцену и… теряется: не может взять себя в руки. Ведь чувство артистизма дано не каждому. А у Богдана есть это чувство.

Когда я задаю ему произведение, он просит: «Сыграйте, пожалуйста». Сидит и слушает. Если молчит, то значит, что вещь ему не нравится и нужно подыскивать что-то другое.

Ученики школы искусств ходят на концерты в филармонию. Преподаватели договариваются, чтобы воспитанников провели за кулисы прикоснуться к альту, контрабасу, арфе, ведь дети не знают, как они выглядят. Гитарист Дмитрий Земский, увлекающийся этномузыкой, после концертов всегда знакомит ребят с редкими инструментами. Так, например, привез из США остов черепахи, в котором есть три дырочки. При ударе «барабан» издает удивительные звуки…

– Богдан, о чем ты мечтаешь?

– Мечта у меня одна – музыка. Здесь я хочу достичь каких-то вершин. Ведь это лучшее из всего, что могу делать в этом мире, что у меня получается. Хотя обделенным себя не считаю.

– Богдан – личность музыкально многогранная, – замечает Тамара Бабенко. – Он отлично поет. Теперь солирует в школьном хоре.

Кроме того, Богдан и сам сочиняет музыку. Свой первый вальс написал, когда ему было 11 лет, стоя под душем. «Держал в голове» лирическую мелодию и сыграл ее, как только вышел из ванной. Специалисты убеждены: у паренька феноменальная память. А Богдан мечтает о том, чтобы в жизни появился наставник, который научит его читать ноты по азбуке для слепых.

– Когда я услышал романс в исполнении Богдана на одном из конкурсов, то был поражен, – говорит народный артист Украины, оперный певец, профессор Одесской музыкальной академии Анатолий Дуда. – Он сам себе аккомпанирует, однако распылять талант не стоит, нужно сосредоточиться на вокале. Я познакомил мальчика с Анной Джулай, доцентом кафедры сольного пения нашей музыкальной академии.

С первой же ноты гаммы, взятой Богданом, Анна Андреевна воскликнула: «Молодец!». И далее следовало: «Хорошо! Умница! Ой, молодец!». Она так доходчиво объясняла простые, но столь необходимые для начинающего вокалиста профессиональные секреты, что голос Богдана зазвучал еще лучше.

– С ним работать надо осторожно, – считает Анна Джулай. – Надо беречь голос, чтобы его не сорвать, чтобы не появилась в нем хрипота. В 18—19 лет, когда заканчивается мутационный период, Богдан сумеет овладеть академическим звуком.

На летних каникулах основная аудитория слушателей Богдана – его семья.

– Особенно любят слушать три сестрички – две двоюродные и родная, Санька, которой нет еще и трех лет, – объясняет Богдан. – Говорят, когда я играю, даже Луна и Тошка замолкают (овчарка и болонка, живущие в доме). Собачки знают, что я их очень люблю.

– Каких еще животных ты любишь?

– Дельфинов. От них идет большая энергия. Помню, как первый раз в жизни попал в дельфинарий – туда нас привели учителя – и прикоснулся к дельфину. Кожа у него такая гладенькая и растягивается, когда он двигается. Зубы – вытянутые, выстроенные в два ряда. Нас водили туда еще несколько раз, я плавал на Гулливере. Тренер сказал, чтобы я держался за плавник, и мы понеслись по кругу! Огромный дельфин, он весит 210 килограммов и плавать любит быстро: 40-50 километров в час. Меня же возил со скоростью километров пятнадцать! Он чувствовал себя хозяином бассейна и меня не слушал: я ему говорю – быстрее, а он – наоборот, медленнее. В воде я очень комфортно себя чувствую, ощущаю бодрость, люблю кувыркаться, плавать далеко-далеко. Стараюсь закаляться.

Богдану, рассказывает его мама, нужно постоянно делать лечебные процедуры, массажи. Все это – за средства семьи, а их не хватает даже на самое необходимое.

– Некоторые ребята могут различить «пятно» окна либо дверей, – говорит Ольга. – Богдан же не видит ничего. Правда, когда в очередной раз мы с сыном лежали в клинике Филатова, я каждое утро и вечер ходила с ним к иконе Почаевской Божьей матери и молилась. И однажды в уголке левого глаза у сына появилось ощущение солнца.

– Вообще-то отсутствие зрения я не считаю каким-то недостатком, – признается Богдан. – Если Бог не дал мне возможности видеть, то, может, дал что-то другое. Но все-таки верю и надеюсь, что когда-нибудь смогу видеть – хотя бы немного. Ведь чудеса случаются.