Казнин: Сегодня обсудим, как вступление Крыма в состав РФ отразиться на российских регионах. Можно ли что-то говорить уже по этому поводу? Эксперты, специалисты, экономисты обо всем, что касается Крыма в составе РФ, говорят очень осторожно.

Зубаревич: И правильно делают. Давайте три пункта. Пункт первый – что такое экономика Крыма. Это экономика бюджет плюс тень, это полное совпадение с тем, что мы имеем в Сочи, что мы имеем в Дагестане и так далее. Ни один российский регион властям РФ не удалось вывести в другую экономику. И Дагестан, и другие республики Северного Кавказа продолжают оставаться тем, чем были – бюджет, то есть те деньги, которые в основном поступают в виде трансфертов, расходов на социалку, и тень. У меня нет ощущения, какими такими способами нам удастся в обозримой перспективе поменять экономику Крыма, если у себя не получилось. Это означает, что это будет как раньше высоко дотационный регион.

Казнин: Но с другой стороны, многие говорят, что у Крыма большой экономический потенциал.

Зубаревич: Тут я была бы очень осторожна. При хороших инвестициях и при хороших институтах, то есть правилах игры, когда не бандитский капитализм правит, не теневка, а нормальные правила игры цивилизованного рынка. Начну с инвестиции, в каком состоянии мы теперь принимаем Крым, ставлю диагноз, я не патологоанатом пока, я врач. Итак, уважаемые слушатели, что мы имеем сейчас в РФ. Рост промышленного производства пар итогам 2013 года ноль и та же проблема в трети регионов. Инвестиции в РФ сократились на 0,2% по 2013 году, а если брать шикарный 2008, когда кризис был к концу года, мы выросли на 2%. И должна вам сказать, что те регионы, у которых в истекшем году все-таки рост инвестиций был: Татарстан, Московская область, столица нашей Родины Москва, я их аккуратно предупреждаю – придется губу не раскатывать, дальнейшего инвестиционного роста не будет. И не потому, что все нас так не любят и ненавидят, я вас умоляю, экономика, как говорят про мужчин, сухой техничный, она эмоций особенно в голову не берет, она берет правила.

Есть такое правило - в периоды неопределенности, очень высокой неопределенности, когда вы не можете просчитать результат, лучше годить, лучше не спешить. Поэтому регионам, в которых пошел инвестиционный рост в этом году, несмотря на общую российскую несимпатичную картинку, стагнация называется, я им выражаю сочувствие. Но еще хуже – у нас есть регионы, где инвестиции уже грохнулись в 2013 году. Мой большой привет Дальнему Востоку - минус четверть, мой приветь Приморскому краю – минус 50%. Вы понимаете, что лучше не будет? И это тоже цена вопроса, экономика не прощает неопределенности. И, наконец, третий сюжет – собственно, бюджетные денюжки. Что такое Крым? Судя по размерам численности населения, вилка там очень понятно, это сопоставимо либо со Ставропольским краем, и тогда это 100 миллиардов рублей, либо, гулять – так гулять, либо с Красноярским краем, тогда это 200 миллиардов рублей. Опытные люди скажут: «Смотрите, у нас все субъекты федерации 8 триллионов, ну переживем мы эти 150-200», но я хочу напомнить, что мы только что прошли два больших события. Первое событие – Олимпиада, второе еще раньше – саммит АТЭС. И вот теперь по бюджетным деньгам. После всего этого на фоне экономической стагнации мы сейчас имеем практическое отсутствие ростов доходов регионов. А поскольку надо выполнять указы по повышению заработной платы, все российские регионы отчаянно влезли в дефицит. Что такое дефицит? Тратите больше, чем получаете. Каковы масштабы этого дефицита до всякого Крыма, подчеркиваю – конец 2013 года? 77 регионов из 83 и общая сумма дефицита ровно такая же – 660 миллиардов рублей, которые мы потратили на саммит АТЭС. Регионы залезают в долги, потому что если у вас дефицит, то вы занимаете где-то. Было три источника – банковский кредит. Что будет в условиях нестабильности? Ставка будет расти. Второй – международное кредитование или облигации. А кто сейчас купит облигации российских регионов на рынке? Только какие-то благотворители, я сомневаюсь их назвать. И на конец – бюджетные кредиты, и все приползут в родной Минфин с огромной просьбой «Дяденька, денюжки дай». А ситуация вот какая – 2 триллиона рублей, то есть каждый четвертый рубль региона, даже больше, 25%, да, каждый четвертый рубль всех доходов – это уже долги. Чтобы цифру поняли, 2 триллиона – это чуть больше, чем мы потратили за все годы на Олимпиаду, цена вопроса. Но ведь в этих восьми  триллионах сидят уже федеральные трансферты. Мы же многие регионы очень мощно финансируем в виде безвозмездных денег, они называются трансферты, из федерального бюджета. Суммарно – это каждый пятый рубль. Федеральный бюджет дорогой и любимый встает перед ситуацией – денег регионам надо давать больше – у них адский бюджетный дефицит и долги, деньги надо бы откуда-то получить. А тут у нас очень серьезная угроза сокращения главного доильного аппарата РФ – цен на нефть и газ. Поэтому я очень уважаю другие мнения, каждый человек вправе выбирать, как относиться к этому событию.

Я даю тупые экономические цифры. Цифра первая – инфляция вырастит и очень существенно.

Казнин: Именно из-за этого?

Зубаревич: У нас уже грохнулся рубль. Раз он грохнулся, мы вообще-то с вами покупаем в основном импортные товары вплоть до еды. Бизнес никогда не был благотворительной организацией, и даже из Кремля, из Белого дома ему скажут: «Не смей повышать цены», вода дырочку найдет, они все равно будут повышены. Издержки все равно будут переложены на потребителя. Начнете рационировать, ну я из Советского союза, я уже дамочка-то в возрасте, поэтому, когда начинают рационировать, возникает чудное слово, большой привет моим студентам, которые так яростно поддерживают эту кампанию, ребята, а вы знаете, что такое дефицит, в очередях стояли, вы по блату или из-под прилавка это брали? Попробуйте.

Казнин: Вы понимаете, тут есть несколько составляющих у этой ситуации, помимо цифр, от которых никуда не денешься. Есть поддержка не только вашими студентами, а практически 90% жителей России. И ведь мы не можем сказать, что они все не понимают, что нас ждет.

Зубаревич: Если вы позволите, я не многу отойдут от базовой специализации. Все люди, которые читают книжки, хорошо знают, что такое постимперский синдром. Это очень болезненное привыкание к изменению статуса твоей страны, потери территорий. По тому как это происходило во Франции, вспоминайте алжирские события, Британия и длительная депрессия, куча проблем, неизбежно это и для нас. Длится это не менее двух поколений, одно поколение уже прошло, вот оно уже забыло что-то и начинает с начала. Историческая память, есть ее не культивировать, не передается. Все, что было, было замечательно, надо возвращаться к тому же. Отменить постимперский синдром невозможно, это состояние общества, его просто надо пережить. Желательно при этом болячки не расчесывать, потому что струпья могут быть. Но если уж они расчесаны, надо попросить искренне тех, кто это поддерживает, я подчеркиваю – это их право, дальше начать считать деньги в своем кошельке. Готовы ли вы к той плате, которая не будет исчисляться месяцами, а будет исчисляться годами, причем это будет нарастать постепенно, не послезавтра, вы ничего не увидите через неделю. Когда Советский союз пришел в Афганистан, это был 1979 год, реально все меры по снижению цен на нефть и газ заработали с 1984-1985. И как уж они заработали, не мне вам рассказывать.

 Казнин: 34% бюджета в Крыму, по данным экспертов, они сами себе зарабатывают.

Зубаревич: Да, у них треть, и надо две трети добавлять. Вот давайте так – по текущему финансированию Крыма проблем нет. Боливар российского государства эту ношу выдержит вполне, другое дело, что отщипнут от всех с учетом дефицита. Мы с вами должны понимать, что потихонечку забудут о повышении заработных плат бюджетникам или изобретут такой славный механизм, как правильно измерять, чтобы не очень добавлять, это же возможно. Давайте договоримся, что инвестиции в социалку, школы новые, новые больницы, все это тоже будет немножечко подстрижено. Если общество готово платить эту цену – пожалуйста, но помните, что это только первая цена. Вторая цена неизбежная – существенное ухудшение состояния федерального бюджета, а федеральный бюджет на пятую часть кормит российские регионы, не все, безусловно. Москува почувствует это в цене на товары и услуги, но не сильно почувствует в кошельках людей. Но вверяю вас – две трети регионов, в которых трансферты из федерального бюджета играют не маленькую роль, почувствуют это быстрее и, пожалуй, сильнее.

Казнин: Тут ведь еще такой момент, ведь, казалось бы, идет время, почувствовали ли мы или нет траты на Олимпиаду, почувствовали или нет траты на АТЭС, сейчас Чемпионат мира по футболу.

Зубаревич: Ничего не чувствуем.

Казнин: До этого Чечня, да и не только Чечня, куча регионов, большинство регионов, которые тоже являются дотационными. Это такая привычная схема, куда добавляется еще один, причем он ведь будет витриной в ближайшее время для российской власти.

Зубаревич: А быстро не получится. Вы знаете, есть правило, когда в регионе сложились эти мощные институты теневой экономики, сколько ты туда не впихивай, результатом будет, как в Чечне, у нас самая большая мечеть в Европе, самые большие бизнес-центры на Северном Кавказе. А экономика где? Уровень дотационности был 91%, а стал 87%. Но если это цена вопроса за каждый процентный пункт – сотни миллиардов рублей, то это экономикой я назвать не могу.

Казнин: Ближайший год, два весь мир будет пристально смотреть на Крым.

Зубаревич: Да.

Казнин: Мало того по телевизору вся страна будет смотреть на то, что там происходит.

Зубаревич: А вы знаете, иллюзий у людей особых нет.

Казнин: Нет, я о другом. Заставит ли это, на ваш взгляд, российские власти пристальней следить за распределением средств, которые идут в Крым теперь, за тем, как они расходуются, за тем, что возникает там, на чудесном побережье?

Зубаревич: А можно вопрос? Вы в Олимпиаде, которая для российских властей была настолько значимым имиджевым проектом, почувствовали это пристальное внимание или лично руками нашего президента пришлось достраивать тот трамплин, вышибать тех, кто за это отвечал, и устраивать кузькину мать другим и многим? Когда система работает в ручном режиме, когда нет нормальных стимулирующих институтов, будет так же, как и с Сочи. Я очень хочу это еще раз сказать – вы не увидите это завтра, это будет по капельке, но есть понятие, когда количество начинает переходить в качество.

Казнин: Ну, когда?

Зубаревич: Вскрытие покажет.